Свя­той апо­стол и еван­ге­лист Мат­фей, сын Ал­фея, ина­че на­зы­ва­е­мый Ле­ви­ем, жил в га­ли­лей­ском го­ро­де Ка­пер­на­у­ме. Он был че­ло­век со­сто­я­тель­ный и за­ни­мал долж­ность мы­та­ря. Со­оте­че­ствен­ни­ки пре­зи­ра­ли и чуж­да­лись его, как и всех ему по­доб­ных. Но Мат­фей, хо­тя и был греш­ни­ком, но в то­же вре­мя был не толь­ко не ху­же, но и мно­го луч­ше гор­дя­щих­ся сво­ею мни­мою внеш­нею пра­вед­но­стью фа­ри­се­ев. И вот Гос­подь оста­но­вил на этом, все­ми пре­зи­ра­е­мом, мы­та­ре Свой Бо­же­ствен­ный взор. Од­на­жды во вре­мя пре­бы­ва­ния Сво­е­го в Ка­пер­на­у­ме Гос­подь вы­шел из го­ро­да и по­шел к мо­рю, со­про­вож­да­е­мый на­ро­дом. На бе­ре­гу Он уви­дел си­дя­ще­го у мыт­ни­цы Мат­фея. И ска­зал ему: «Иди за Мной!»

Услы­шав сии сло­ва Гос­по­да не те­лес­ным толь­ко слу­хом, но и сер­деч­ны­ми оча­ми, мы­тарь тот­час же встал с ме­ста сво­е­го и, оста­вив всё, по­сле­до­вал за Хри­стом. Мат­фей не раз­ду­мы­вал, не удив­лял­ся, что Ве­ли­кий Учи­тель и Чу­до­тво­рец зо­вет его, пре­зрен­но­го мы­та­ря; он всем серд­цем внял сло­вам Его и бес­пре­ко­слов­но по­шел за Хри­стом. В ра­до­сти Мат­фей при­го­то­вил в до­ме сво­ем боль­шое уго­ще­ние. Гос­подь не от­рек­ся от при­гла­ше­ния и во­шел в дом Мат­фея. И со­бра­лось в дом Мат­фея мно­же­ство со­се­дей его, дру­зей и зна­ко­мых, – все мы­та­ри и греш­ни­ки, – и воз­ле­жа­ли за сто­лом вме­сте с Иису­сом и уче­ни­ка­ми Его. Там же слу­чи­лось быть и неко­то­рым из книж­ни­ков и фа­ри­се­ев. Уви­дев, что Гос­подь не гну­ша­ет­ся греш­ни­ков и мы­та­рей, но воз­ле­жит с ни­ми ря­дом, они роп­та­ли и го­во­ри­ли уче­ни­кам Его: «Как это Он ест и пьет с мы­та­ря­ми и греш­ни­ка­ми?»

Гос­подь же, услы­шав сло­ва их, ска­зал им: «Не здо­ро­вые име­ют нуж­ду во вра­че, но боль­ные. Я при­шел при­звать не пра­вед­ни­ков, но греш­ни­ков к по­ка­я­нию.»

С этих пор Мат­фей, оста­вив всё свое до­сто­я­ние, по­шел за Хри­стом и, как вер­ный уче­ник Его, по­сле то­го уже не от­лу­чал­ся от Него. В ско­ром вре­ме­ни он удо­сто­ил­ся со­при­чис­ле­ния к ли­ку 12 из­бран­ных Апо­сто­лов. Вме­сте с дру­ги­ми уче­ни­ка­ми Гос­по­да Мат­фей со­про­вож­дал Его в пу­те­ше­стви­ях по Га­ли­лее и Иудее, вни­мал Его Бо­же­ствен­но­му уче­нию, ви­дел бес­чис­лен­ные Его чу­де­са, хо­дил с про­по­ве­дью к по­гиб­шим ов­цам до­ма Из­ра­иле­ва, был сви­де­те­лем Крест­ных стра­да­ний и ис­ку­пи­тель­ной смер­ти Спа­си­те­ля и пре­слав­но­го воз­не­се­ния Его на небо.

По­сле воз­не­се­ния Гос­под­ня и со­ше­ствия Свя­то­го Ду­ха на апо­сто­лов свя­той Мат­фей сна­ча­ла оста­вал­ся в Па­ле­стине, вме­сте с дру­ги­ми апо­сто­ла­ми про­по­ве­дуя Еван­ге­лие в Иеру­са­ли­ме и его окрест­но­стях. Но вот на­сту­пи­ло вре­мя разой­тись апо­сто­лам из Иеру­са­ли­ма по раз­ным на­ро­дам для об­ра­ще­ния их к ве­ре Хри­сто­вой. Пред от­бы­ти­ем апо­сто­ла из Иеру­са­ли­ма иеру­са­лим­ские хри­сти­ане из иуде­ев про­си­ли его пре­дать для них пись­ме­на­ми де­ла и уче­ние Иису­са Хри­ста. На ис­пол­не­ние сей прось­бы изъ­яви­ли свое со­гла­сие и про­чие быв­шие в то вре­мя в Иеру­са­ли­ме апо­сто­лы. И свя­той Мат­фей, ис­пол­няя об­щее же­ла­ние, на­пи­сал Еван­ге­лие, спу­стя 8 лет по Воз­не­се­нии Хри­сто­вом.

Уда­лив­шись из Иеру­са­ли­ма, свя­той апо­стол Мат­фей про­по­ве­до­вал Еван­ге­лие во мно­гих стра­нах. Бла­го­вест­вуя Хри­ста, он про­шел Ма­ке­до­нию, Си­рию, Пер­сию, Пар­фию и Ми­дию и обо­шел всю Эфи­о­пию, на ко­то­рую ему пал жре­бий, и про­све­тил ее све­том ра­зу­ма Еван­гель­ско­го. На­ко­нец, на­став­ля­е­мый Ду­хом Свя­тым, при­шел он в зем­лю лю­до­едов, к чер­но­ко­же­му зве­ро­по­доб­но­му на­ро­ду, во­шел в го­род, на­зы­ва­е­мый Мир­ме­ны, и там, об­ра­тив несколь­ко душ к Гос­по­ду, по­ста­вил им епи­ско­пом спут­ни­ка сво­е­го Пла­то­на и со­здал неболь­шую цер­ковь; сам же вос­шел на на­хо­див­шу­ю­ся вбли­зи го­ру и пре­бы­вал на ней в по­сте, усерд­но мо­лясь Бо­гу об об­ра­ще­нии то­го невер­но­го на­ро­да. И явил­ся ему Гос­подь во об­ра­зе пре­крас­но­го юно­ши, имея в пра­вой ру­ке жезл, и при­вет­ство­вал его. Про­тя­нув пра­вую ру­ку и от­да­вая свя­то­му жезл тот, Он по­ве­лел ему сой­ти с го­ры и во­дру­зить жезл при две­рях устро­ен­ной им церк­ви.

«Жезл этот, – го­во­рил Гос­подь, – си­лою Мо­ею вы­рас­тет в вы­со­кое де­ре­во, и де­ре­во то при­не­сет обиль­ный плод, ве­ли­чи­ною и сла­до­стью пре­вос­хо­дя­щий все дру­гие са­до­вые пло­ды; а от кор­ня его ис­те­чет ис­точ­ник чи­стой во­ды. Омыв­шись в во­де ис­точ­ни­ка, лю­до­еды по­лу­чат бла­го­ле­пие ли­ца, и вся­кий, кто толь­ко вку­сит от то­го пло­да, по­за­бу­дет звер­ские нра­вы и станет доб­рым и крот­ким че­ло­ве­ком.»

Мат­фей, при­няв жезл из ру­ки Гос­под­ней, со­шел с го­ры и по­шел в го­род ис­пол­нить то, что ему бы­ло по­ве­ле­но. У кня­зя то­го го­ро­да, име­нем Фуль­ви­а­на, же­на и сын бы­ли одер­жи­мы бе­са­ми. Встре­тив на пу­ти апо­сто­ла, они во­пи­ли на него ди­ки­ми, угро­жа­ю­щи­ми го­ло­са­ми: «Кто по­слал те­бя сю­да с этим жез­лом на на­шу па­гу­бу?»

This slideshow requires JavaScript.

Апо­стол за­пре­тил ду­хам нечи­стым и из­гнал их; ис­це­лив­ши­е­ся по­кло­ни­лись апо­сто­лу и крот­ко по­сле­до­ва­ли за ним. Узнав о его при­хо­де, епи­скоп Пла­тон встре­тил его вме­сте с кли­ром, и свя­той Мат­фей, во­шед­ши в го­род и при­бли­зив­шись к церк­ви, сде­лал, как ему бы­ло по­ве­ле­но: во­дру­зил дан­ный ему от Гос­по­да жезл, – и тот­час, в ви­ду всех, жезл сде­лал­ся ве­ли­ким де­ре­вом, про­сти­ра­ю­щим мно­го­лист­вен­ные вет­ви, и на нем по­яви­лись пре­крас­ные пло­ды, боль­шие и слад­кие, и ис­точ­ник во­ды ис­тек от кор­ня. Все ви­дев­шие это бы­ли по­ра­же­ны изум­ле­ни­ем; весь го­род со­шел­ся на та­кое чу­до, и вку­ша­ли пло­ды де­ре­ва и пи­ли чи­стую во­ду. А свя­той апо­стол Мат­фей, стоя на вы­со­ком ме­сте, про­по­ве­до­вал со­брав­шим­ся лю­дям сло­во Бо­жие на их язы­ке; и тот­час все уве­ро­ва­ли в Гос­по­да, и кре­стил их апо­стол в чу­до­твор­ном ис­точ­ни­ке. И все кре­стив­ши­е­ся лю­до­еды, со­глас­но сло­ву Гос­под­ню, вы­хо­ди­ли из во­ды бла­го­леп­ные ли­цом и бе­лые ко­жей; они по­лу­ча­ли не толь­ко те­лес­ную, но и ду­шев­ную бе­лиз­ну и кра­со­ту, от­ла­гая вет­хо­го че­ло­ве­ка и об­ле­ка­ясь в но­во­го че­ло­ве­ка – Хри­ста. Узнав о слу­чив­шем­ся, князь сна­ча­ла по­ра­до­вал­ся ис­це­ле­нию су­пру­ги и сы­на, но по­том по на­уче­нию бе­сов­ско­му раз­гне­вал­ся на апо­сто­ла за то, что весь на­род при­хо­дит к нему, остав­ляя бо­гов сво­их, и за­мыс­лил по­гу­бить его. Но в ту же ночь апо­сто­лу явил­ся Спа­си­тель, по­веле­вая ему му­жать­ся и обе­щая пре­бы­вать с ним в на­сту­па­ю­щей скор­би. Ко­гда на­сту­пи­ло утро, и апо­стол в церк­ви вме­сте с ве­ру­ю­щи­ми вос­пе­вал хва­лу Бо­гу, князь по­слал че­ты­рех во­и­нов взять его; но ко­гда они при­шли к хра­му Гос­под­ню, тот­час объ­яла их тьма, и они ед­ва мог­ли воз­вра­тить­ся на­зад. Ко­гда же их спро­си­ли, по­че­му они не при­ве­ли Мат­фея, – они от­ве­ча­ли: «Мы слы­ша­ли, как он бе­се­до­вал, но ви­деть и взять его не мог­ли.»

Еще силь­нее раз­гне­вал­ся Фуль­ви­ан. Он по­слал еще бо­лее во­и­нов с ору­жи­ем, по­велев им си­лою при­ве­сти Мат­фея, а ес­ли кто бу­дет про­ти­вить­ся и за­щи­щать Мат­фея, – тех уби­вать. Но и эти во­и­ны во­ро­ти­лись ни с чем, ибо ко­гда они при­бли­зи­лись к хра­му, небес­ный свет оси­ял апо­сто­ла, и во­и­ны, бу­дучи не в со­сто­я­нии смот­реть на него, при­шли в ве­ли­кий страх и, бро­сив ору­жие, при­бе­жа­ли на­зад по­лу­мерт­вые от стра­ха и рас­ска­за­ли о быв­шем кня­зю. Страш­но разъ­ярил­ся Фуль­ви­ан и по­шел со всем мно­же­ством слуг сво­их, же­лая сам схва­тить апо­сто­ла. Но ед­ва он успел при­бли­зить­ся к апо­сто­лу, как вне­зап­но ослеп и сталь про­сить, чтобы ему да­ли про­вод­ни­ка. То­гда он на­чал умо­лять апо­сто­ла про­стить ему со­гре­ше­ние его и про­све­тить его ослеп­лен­ные очи. Апо­стол, со­тво­рив зна­ме­ние кре­ста на очах кня­зя, да­ро­вал ему про­зре­ние. Князь про­зрел, но толь­ко – те­лес­ны­ми оча­ми, а не ду­шев­ны­ми, ибо зло­ба осле­пи­ла его, и столь ве­ли­кое чу­до он при­пи­сал не Бо­жи­ей си­ле, а волх­во­ва­нию. Взяв за ру­ку апо­сто­ла, он по­вел его к сво­е­му двор­цу, как буд­то же­лая по­чтить его, а в серд­це лу­ка­во за­мыш­ляя сжечь апо­сто­ла Гос­под­ня как волх­ва. Но апо­стол, про­ви­дя тай­ные дви­же­ния его серд­ца и лу­ка­вые за­мыс­лы, об­ли­чил кня­зя, го­во­ря: «Му­чи­тель льсти­вый! Ско­ро ли ты со­вер­шишь то, что за­мыс­лил сде­лать со мною? Де­лай то, что са­та­на вло­жил в твое серд­це, а я, как ви­дишь, го­тов всё пе­ре­не­сти за Бо­га мо­е­го.»

То­гда князь по­ве­лел во­и­нам схва­тить свя­то­го Мат­фея и рас­тя­нуть на зем­ле ли­цом квер­ху, а ру­ки и но­ги креп­ко при­бить гвоз­дя­ми. Ко­гда это бы­ло сде­ла­но, слу­ги со­бра­ли по по­ве­ле­нию му­чи­те­ля мно­же­ство вет­вей и хво­ро­сту, при­нес­ли смо­лы и се­ры и, по­ло­жив всё это на свя­то­го Мат­фея, за­жгли. Но ко­гда огонь раз­го­рел­ся ве­ли­ким пла­ме­нем и все ду­ма­ли, что апо­стол Хри­стов уже сго­рел, вне­зап­но огонь охла­дел и пла­мя угас­ло, и свя­той Мат­фей ока­зал­ся жи­вым, невре­ди­мым и сла­вя­щим Бо­га. Ви­дя это, весь на­род при­шел в ужас от столь ве­ли­ко­го чу­да и воз­дал хва­лу Бо­гу апо­сто­ла. Но Фуль­ви­ан еще бо­лее разъ­ярил­ся. Не же­лая при­знать в про­ис­шед­шем Бо­жию си­лу, со­хра­нив­шую жи­вым и непо­вре­жден­ным от ог­ня про­по­вед­ни­ка Хри­сто­ва, он воз­во­дил на пра­вед­ни­ка без­за­кон­ное об­ви­не­ние, на­зы­вая его волх­вом. «Волх­во­ва­ни­ем, – го­во­рил он, – по­га­сил Мат­фей огонь и остал­ся в нем жив.»

За­тем он при­ка­зал при­не­сти еще бо­лее дров, вет­вей и хво­ро­сту и, по­ло­жив на Мат­фея, за­жечь, а свер­ху по­ли­вать смо­лою; кро­ме то­го, при­ка­зал при­не­сти две­на­дцать сво­их зо­ло­тых идо­лов и, по­ста­вив их кру­гом ог­ня, при­зы­вал их на по­мощь, чтобы си­лою их Мат­фей не мог из­ба­вить­ся от пла­ме­ни и об­ра­тил­ся бы в пе­пел. Апо­стол же в пла­ме­ни мо­лил­ся Гос­по­ду сил, чтобы Он по­ка­зал непо­бе­ди­мую си­лу Свою, явил бес­си­лие бо­гов язы­че­ских и по­сра­мил на­де­ю­щих­ся на них.

И вне­зап­но пла­мень ог­нен­ный с ужас­ным гро­мом устре­мил­ся на зо­ло­тых идо­лов, и они рас­та­я­ли от ог­ня, как воск, и кро­ме то­го, бы­ли опа­ле­ны и мно­гие из сто­яв­ших во­круг невер­ных; а из рас­пла­вив­ших­ся идо­лов вы­шло пла­мя в об­ра­зе змея и устре­ми­лось на Фуль­ви­а­на, угро­жая ему, так что он не мог убе­жать и из­ба­вить­ся от опас­но­сти, по­ка не воз­звал с сми­рен­ной моль­бою к апо­сто­лу об из­бав­ле­нии от по­ги­бе­ли. Апо­стол за­пре­тил ог­ню, и тот­час пла­мень угас и по­до­бие ог­нен­но­го змея ис­чез­ло. Фуль­ви­ан хо­тел с че­стью из­ве­сти свя­то­го из ог­ня, но он, со­тво­рив мо­лит­ву, пре­дал свя­тую свою ду­шу в ру­ки Бо­жии. То­гда князь при­ка­зал при­не­сти зо­ло­той одр и на нем по­ло­жить чест­ное те­ло апо­сто­ла, непо­вре­жден­ное ог­нем, и, одев его в дра­го­цен­ные одеж­ды, под­нял вме­сте с сво­и­ми вель­мо­жа­ми и внес в свой дво­рец. Но он еще не имел со­вер­шен­ной ве­ры и по­то­му ве­лел вы­ко­вать же­лез­ный ков­чег, плот­но за­лить со всех сто­рон оло­вом и бро­сить в мо­ре, при чем ска­зал сво­им вель­мо­жам: «Ес­ли Тот, Кто со­хра­нил Мат­фея це­лым от ог­ня, со­хра­нит его так­же и от по­топ­ле­ния в во­де, то во­ис­ти­ну Он есть Еди­ный Бог, и Ему бу­дем по­кло­нять­ся, оста­вив всех бо­гов на­ших, не мог­ших се­бя из­ба­вить от ги­бе­ли в огне.»

По­сле то­го, как этот же­лез­ный ков­чег с чест­ны­ми мо­ща­ми был бро­шен в мо­ре, свя­той но­чью явил­ся епи­ско­пу Пла­то­ну, го­во­ря: «Зав­тра иди на мор­ской бе­рег на во­сток от кня­же­ско­го двор­ца и там возь­ми мои мо­щи, вы­не­сен­ные на су­шу.»

На­ут­ро епи­скоп в со­про­вож­де­нии мно­же­ства ве­ру­ю­щих от­пра­вил­ся на по­ка­зан­ное ме­сто и на­шел же­лез­ный ков­чег с мо­ща­ми свя­то­го апо­сто­ла Мат­фея, как бы­ло ему воз­ве­ще­но в ви­де­нии.

Узнав об этом, при­шел и князь с сво­и­ми вель­мо­жа­ми и, на этот раз уже вполне уве­ро­вав в Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, гро­мо­глас­но ис­по­ве­дал, что Он есть Еди­ный ис­тин­ный Бог, Ко­то­рый со­хра­нил невре­ди­мым ра­ба сво­е­го Мат­фея – как при жиз­ни в огне, так и по смер­ти – в во­де. И при­па­дая к ков­че­гу с мо­ща­ми апо­сто­ла, про­сил у свя­то­го про­ще­ния в сво­их пре­гре­ше­ни­ях пред ним и изъ­явил сер­деч­ное же­ла­ние кре­стить­ся. Епи­скоп Пла­тон, ви­дя ве­ру и усер­дие Фуль­ви­а­на, огла­сил его и, на­учив ис­ти­нам свя­той ве­ры, кре­стил. И ко­гда воз­ло­жил ру­ку свою на го­ло­ву его и хо­тел на­речь ему имя, по­слы­шал­ся свы­ше го­лос, го­во­ря­щей: «На­зо­ви его не Фуль­ви­а­ном, а Мат­фе­ем.»

При­няв, та­ким об­ра­зом, в Кре­ще­нии имя апостола, князь ста­рал­ся быть под­ра­жа­те­лем и жиз­ни апо­сто­ла: вско­ре он, пе­ре­дав дру­го­му свою кня­же­скую власть, от­ка­зал­ся со­вер­шен­но от мир­ской су­е­ты, пре­дал­ся мо­лит­ве в церк­ви Бо­жи­ей и епи­ско­пом Пла­то­ном удо­сто­ен был пре­сви­тер­ско­го са­на. А ко­гда по про­ше­ствии трех лет епи­скоп умер, оста­вив­ше­му власть кня­же­скую пре­сви­те­ру Мат­фею явил­ся в ви­де­нии свя­той апо­стол Мат­фей и уве­щал его при­нять епи­скоп­ский пре­стол по­сле бла­жен­но­го Пла­то­на. При­няв епи­скоп­ство, Мат­фей доб­ре по­тру­дил­ся в бла­го­ве­стии Хри­сто­вом и, от­вра­тив мно­гих от идо­ло­по­клон­ства, при­вел к Бо­гу, а за­тем и сам ото­шел к Нему по­сле дол­гой бо­го­угод­ной жиз­ни и, пред­стоя с свя­тым еван­ге­ли­стом Мат­фе­ем пре­сто­лу Бо­жию, мо­лит о нас Гос­по­да, дабы и мы бы­ли на­след­ни­ка­ми веч­но­го цар­ствия Бо­жия. Аминь.

Тропарь апостола и евангелиста Матфея, глас 3:

Усердно от мытницы к звавшему Владыце Христу,/ явльшуся на земли человеком за благость,/ Тому последовав, апостол избранный явился еси/ и благовестник Евангелия вселенней велегласен./ Сего ради чтим честную память твою, Матфее богоглаголиве,/ моли Милостиваго Бога,// да грехов оставление подаст душам нашим.

Кондак апостола и евангелиста Матфея, глас 4:

Мытарства иго отверг,/ правды игу притяглся еси/ и явился еси купец всеизряднейший,/ богатство принес юже с высоты премудрость./ Отонудуже проповедал еси истины слово/ и унылых воздвигл еси души,// написав час судный.

Молитва ко Святому апостолу и евангелисту Матфею:

О, преславный апостоле Матфее, душу за Христа предавший и кровию твоею пажить Его удобривший! Услыши чад твоих молитвы и воздыхания, сердцем сокрушенным ныне приносимыя. Се бо беззаконьми омрачихомся, и того ради бедами, якоже тучами, обложихомся, елеа же добраго жития обнищахом зело, и не возможем противитися волком хищным, иже расхищати наследие Божие дерзостно тщатся. О, сильний! Понеси немощи наша, не отлучайся духом от нас, да не разлучимся в конец от любве Божия, но крепким заступлением твоим нас защити, да помилует Господь всех нас молитв твоих ради, да истребит же рукописание безмерных грехов наших, и да сподобит со всеми Святыми блаженнаго Царствия и брака Агнца Своего, Емуже честь и слава, и благодарение и поклонение, во веки веков. Аминь.